crankyИ вот, наконец, я сподобился на продолжение старого обсуждения «азиатской природы» русских вооруженных сил в середине XVII века (http://nikolamsu.livejournal.com/89139.html).
Заранее прошу прощения у тех, кого я утомил своей воинственностью в последнее время. В свое оправдание могу лишь еще раз подчеркнуть, что без понимания войны, в том числе и в то переломное время в истории европейской цивилизации, мы не поймем и мира. Яркую иллюстрацию к этому тезису по выбранной тематике можно найти, например, в недавно вышедшем на русском «Очерке истории Украины» Наталии Яковенко. Здесь на фоне в целом крайне высокого уровня работы особенно ярко заметны провалы, вытекающие из (кажется, что и принципиального) нежелания принимать и описывать логику войны, в том числе и войн 1648-1678 годов.
Итак, в этот раз мы обратимся к описанию противника русской армии, располагавшего «эталонно азиатскими» вооруженными силами. Речь идет о Крымском ханстве. Причем для Крымского ханства разбираемые события 1648-1678 годов – одна из славнейших страниц его военной истории.
Вместо простого описания многочисленных примеров боевого применения крымских вооруженных сил попробую выделить 3 ключевых тезиса, принципиально важных для понимания всего взаимодействия Крыма с Россией в разбираемой войне, проиллюстрировав эти мысли живыми примерами.
Османы, как утверждает С.Ф. Орешкова, начинают свое движение в Северное Причерноморье целиком в рамках своей борьбы за господство на Средиземном море, «преследуя» после взятия Константинополя своих генуэзских «друзей». Именно логика борьбы за средиземноморскую торговлю вела Высокую Порту в Кафу (1454, 1475), Трапезунд (1461), придунайскую Молдавию (1476), Килию и Аккерман (1484), превращая Кара-Дениз в «османское озеро». «До XVII века земли к северу от татарских степей и кочевий Оттоманскую империю не интересовали», -- сказано излишне сильно, но рациональное зерно в этом утверждении есть.
[А.В. Виноградов, А.В. Малов, «Сошлись с ними у Воскресенья в Молодех» // Единорогъ. Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и раннего Нового времени, вып. 2, С.212-215].
Даже целью знаменитого османского похода на Астрахань в 1569 году было не «сокрушение России» (как пишут некоторые излишне экзальтированные авторы), а овладение важнейшей крепостью, контролирующей устье Волги и связывающей суннитские владения в Причерноморье с суннитскими же владениями в Средней Азии. И уж тогда бы злостный персидский еретик, заключенный в огненное кольцо правоверных фронтов, ответил бы сразу за все. В том числе и за свинью по кличке «Баязид», что завел себе основатель державы Сефевидов.
При этом действия Девлет-Гирея в ходе астраханской эпопеи сложно назвать иначе, чем саботажем: Крым был совершенно не заинтересован в укреплении реальной власти Стамбула над осколками владений Чингизова племени.
С другой стороны, ключевые победы времен того же «Взявшего Трон» – разгромы Кабарды 1570-го (сравн. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1700-1720/Nogmov/text3.htm) и сожжение Москвы 1571-го состоялись без заметного участия османского сюзерена. «Никакие документы, не считая политических деклараций на дипломатическом уровне, не дают оснований предполагать столь распространенное в исторической литературе заблуждение об участии в походе турок, в том числе янычар» (Виноградов, Малов. С. 233).
Интересы Крыма в рассматриваемой войне – сама война как постоянный источник небывало богатого ясыря, да еще и сохранение равновесия между Россией и Речью Посполитой при устранении от их борьбы Высокой Порты, чтобы сохранить перспективы новых войн и на будущее. Как видим, никаких перспектив к устойчивому союзу с Крымом Россия в разбираемой войне не имела.
Так в 1659 году в конотопской компании, в которой Крым сыграл яркую и важную роль, его силы, объединенные под командованием хана Мухаммед-Гирея, нур-ад-дина и «со всеми семью царевичами», насчитывали – по типичным показаниям очевидцев! – «крымских татар, и нагайцов, и белогородцев, и азовцев, и темрюкских черкас с 60000» [РГАДА. Ф. 123. Сношения России с Крымом. Оп. 1. 1659 год. Стб. 7. Л. 11-12]
Для сравнения можно указать, что в аналогичных свидетельствах «современников и очевидцев» общая численность русской армии под Конотопом варьируется от 80 до 360 000 ратников.
[См. АЮЗР. М., 1872. Т. 7. С. 303. Неплохой обзор того, как росли в свидетельствах того времени несметные толпы побитых супостатов можно найти в работе Kroll P. Od ugody Hadziackiej do Cudnowa. Warszawa,2008. S229]
При этом все уже, думаю, в курсе, что реальная суммарная численность непосредственно перед знаменитым русско-казацко-татарским сражением трех боярских полков (у князя Трубецкого ≈16000 человек; у князя Куракина ≈4000 человек; у князя Ромодановского 7300 человек) и 7 казачьих полков наказного атамана Беспалого составляла примерно 34 000 человек при 76 орудиях.
[И. Б. Бабулин, Состав и численность русского войска в Конотопском походе 1659 года // Единорогъ. Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и раннего Нового времени, вып. 2, С.80-109].
Сколь возможно точный расчет сил крымского хана под славным для него Конотопом дает следующие результаты:
крымские капы-кулу – примерно 3000 человек;
сеймены – «ездящие стрелки» хана – не более 4000 человек;
уланы – примерно 500 воинов;
отряды перекопского Ор-бея и отряды трех участвовавших в походе трех больших крымских родов (Седжеут, Барын и Аргын) – не более 2000 человек;
ногаи – главный источник живой силы – 15… 20 тысяч всадников.
В общей сложности все силы, что шли под общим командованием хана (реальным руководителем был, как разумно предполагает Бабулин, был Карач-бей перекопский) насчитывали примерно 30 тысяч человек.
[И. Б. Бабулин. Князь Семен Пожарский и Конотопская битва. СПб., 2009. С.73-75].
Любопытно совпадение с оценкой крымских сил на глазок в исполнении турка-современника. Во время венгерской компании крымский хан Гази-«Бора»-Гирей неоднократно хвалился тем, что привел с собой 150 000 войска, и в этой связи Ибрагим-эфенди Печевили ехидно отмечает: «разве это может быть – сто пятьдесят тысяч? Много что было тридцать тысяч или сорок с чем-нибудь».
[Тарихи-Печеви. Цит. по Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты. М., 2005. Т. 1. С. 333].
Таким образом можно заключить: Крымское ханство имел достаточно ограниченные по своим возможностям и весьма специфические вооруженные силы, численность которых в историографии традиционно преувеличивается. Определенное – достаточно большое по меркам XV века и весьма скромное по меркам века XVII – количество боеготовых воинов хан мог собрать достаточно быстро. При этом характерной особенностью этой «азиатской армии» была принципиальная невозможность а) существенно превзойти определенное пороговое значение в численности вооруженных сил, определяемое просто количеством взрослых мужчин в кочевьях; б) быстро пополнить понесенные в сражениях потери. Создается парадоксальное впечатление, что на первых этапах Военной Революции именно численность вооруженных людей, которых бы государство смогло реально (а не в фантазиях) в разумные сроки собрать и организовать отличала «европейские» армии от армий азиатских, бесчисленных лишь номинально.
[ЦГАДА. Турецкие дела Посольского приказа. 1695-1696. Л. 1]
Но были заметны в истории крымских вооруженных сил и определенные движения противоположного свойства. Так, Сахиб-Гирею, предшественнику упоминавшегося выше Девлета I, принадлежит попытка «посадить ногаев на землю» путем широкой раздачи земли «оседлым» подданным, равно как и строительство Перекопских укреплений. Подобное строительство крепостей в ключевых точках Причерноморья, несколько выбивающееся из традиционного образа кочевого хищника, было начато еще отцом-основателем Менгли-Гиреем (Ферах-Керман, Джан-Керман, Кара-Керман, Девлет-Керман), продолжалось и при его наследниках (тот же упомянутый Гази-Гирей построил для контроля над землями черкесов укрепление с оригинальным названием Гази-Керман).
[Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты. М., 2005. Т. 1. С. 312].
Несколько раз предпринимались попытки и построения в Крыму вооруженных сил нового типа. Тот же реформатор Сахиб-Гирей занимался созданием корпуса капы-кулу по османским образцам, пытался упорядочить службу наемнков-сейменов, вооруженных огнестрельным оружием. Позднее уже Гази-Гирей ввел налог на содержание пятисот стрелков-тюфенкджи, однако достаточно долго это нововведение не продержалось.
[Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты. М., 2005. Т. 1. С. 312].
Общий «беспорядочный» итог основных преобразований «Крыма военного» (и даже стихийная природа некоторых из них) подчеркнул еще одну особенность «азиатских армий»: невозможность целенаправленного масштабного изменения таких вооруженных сил, уж очень тесно связанных с обществом, элитами, государством.
Подведем итог: Крымское ханство перед 1654 годом было не слишком грозным, но крайне «неприятным» стратегическим противником России, жизненно заинтересованно в провале всех основных планов русского правительства. Ну а сравнение русской армии с действительно «азиатской» военной структурой позволило лучше увидеть некоторые принципиальные особенность нашей армии и общества XVII века.
P.S. Не могу не отрекламировать вещщщь, качественно закрывающую многие из затронутых выше вопросов: http://thor-2006.livejournal.com/41857.html#comments Читайте и получайте удовольствие.
P.S.S. Дамы и господа, кто-нибудь знает, куда пропал уважаемый datcanin? Жутко жаль его пропавшего журнала :-((
